Взято отсюда:
http://forum.screenwriter.ru/showthread ... 89&page=35АдекваторВОЙНА С ТАЛАНТОМ
- Иди садись за стол и пиши, - сказал мне мой Талант.
- Ага, - холодно ответил я. - А ты за меня пойдешь на стройку.
Я всегда собираюсь на работу, как в бой и готовлю инструмент, как оружие, а спецовку, как военную форму.
Впрочем, в эту жару со спецовкой нет проблем - шорты и кирзовые ботинки. Желательно кирзовые. Иначе отобьешь пальцы ног.
Я заменил шнурки в ботинках, почистил нулевкой-наждаком мастерок, насадил новую ручку на кирку, повесил отвес на новый шнур.
Талант стоял за спиной, потерянный и жалкий, как брошенная жена.
- Строить дома, - тоже талант нужен, - оправдывался я.
- Это ремесло, - возразил писательский Талант. - Даже спорт. Это многолетняя тренировка. У тебя черный пояс каменщика, это не талант, это упорство и труд.
- Да, - гордо сказал я. - Но ты знаешь, чего стоит этот опыт... С восьми утра по пяти вечера - тренировки. День за днем. Годами. На зимнем холоде и в летнюю жару. Четыре - плюс-минус - кубометра в день - это около шести тонн... И тонны две раствора... Ежедневно. Это тренировка.
- Тебе надо написать рассказ, - жалобно сказал Талант.
- О чем? О том, как свистит раствор. отлетая от моего мастерка? Да, он у меня свистит. Это черный пояс. Я не поправляю кирпич, он сразу ложится на место. Я не мельтешу, мой кирпич ложится точно и четко. По кратчайшей прямой и точно на место во всех плоскостях. Об этом написать рассказ? Или о небе, которого я не вижу. когда кладу кирпич.
Талант промолчал.
- Или о том, что я свободный каменщик? Я работаю всегда один, не считая подсобников...
- Все равно напишешь... - промялил Талант. - Помнишь, тот раз. когда ты меня хотел пропить... Ты пил три дня. Потом встал утром с глубокого похмелья и написал свой великий рассказ "Поэт номер 904".
- Ну написал. Ты мне его продиктовал. Даже какой-то неплохой гонорар получил...
- Садись пиши...
- Мне надо зарабатывать деньги. Ты меня не прокормишь.
- А помнишь. как ты хотел меня разменять по мелочам? - опять грустно сказал Талант.
- Ну а что ты хотел? Вылиться в какую-нибудь "Войну и мир" и лечь навечно в стол? Я использовал тебя для написания статей. Талантливых. Я получал зарплату, аванс и гонорары. Да, было время, ты даже кормил меня. Хлебом без масла.
- Садись пиши...
- Не забивай мне голову... Так, еще не забыть графит и две пары рукавиц.
- Зачем тебе эта кладка? Ты зарабатываешь на жизнь совсем другим. У тебя неплохой бизнес...
- А ты мне всегда мешал его развивать... Путался под ногами и уводил в сторону. Зачем мне кладка, - бурчал я. - Чтобы не потерять форму. Чтобы не потерять квалификацию. Кирпичи - это мои гантели.
- Ага, - поддакивал Талант. - А топор - это твое все. И соха. Помнишь, как ты зарыл меня в землю? На своих полях - садах - огородах...
- Ага, тебя зароешь... Ты пустил корни в земле и вырос еще больше.
- Садись пиши.
- Зачем? - ехидно спросил я. - За что? Зачем можно писать бесплатно, объясни мне? Чтобы доказать свое "я"? Я себе уже все давно доказал. Да не поймет никто. Еще и грязью польют. Вспомни Карнеги "Меня интересует. как велик я", а ты тут со своими рассказами... пытаешься доказать. как велик ты.
Талант промолчал.
- А, ну вот. Будет хлеб, будет и песня, - сказал я. - И кому на ум пойдет на желудок петь голодный...
- Уйду я от тебя, - грустно сазал Талант.
- Испугал, елки - палки...
- Ну да, чего это я...Ты же столько лет сам хотел от меня отделаться... Никому я не нужен...
- Ладно, нюни не распускай. Подумай пока над серией детективов. Пока я поставлю дом.
- Что? Детективы - скривился Талант. - Да лучше мне провалиться....
- Это будет талантливый детектив...Все, я ухожу...
Талант сел и заплакал.
- Кому я нужен, если я даже хозяину не нужен... Бросил меня совсем, - ныл он.
Что-то во мне оборвалось. Я присел на корточки прямо в прихожей и в упор уставился на него.
- Не бойся, - попробовал я успокоить его. - Я не могу бросить тебя в принципе. Ты - это часть меня. Ты наивен и доверчив. Ты чуток и восприимчив к боли. Ты - это трепет открытой души. Ты влюбчивый и бескорыстный. Ты дня без меня не проживешь в этом мире. Осмотрись, романтик в розовых светофильтрах.
Он успокоился.
Я гнал ряды под натянутый до звона шнур. Отточенные до абсолюта движения. которые я повторял миллионы раз. Левая кисть - захват небольшого подъемного крана. Механизм. Я работаю машиной по укладке кирпичей.
После стройки все будет наоборот.
Я буду уговаривать его написать прозу.
А он будет нашептывать мне стихи.
Стихи - совершенно бессмысленный продукт. который продать в принципе невозможно.
ВТОРАЯ СЕРИЯ КОШМАРА
Но такого я от него не ожидал...
Я забыл о нем. Углы, шнур, ряды. И кидая отвес по углу. Я кидал отвес десятки тысяч раз в тысячах мест. Отвес успокаивается на шнуре и я вижу, как летит под ногами земной шар. Я замечаю это по тому, как сила инерции отклоняет мой отвес на сотые доли градуса. Это полет земли в космосе. Я его чувствую. Здесь хорошее место. Вертикаль отвеса нарушет только великий полет Земли. А есть страшные места. Научно они зовутся патогенными. Гео патогенными, технопатогенными. В народе они зовутся гиблыми. Там отвес не успокоить. Его качают невидимые силы. Там трудно работать. плохо жить. Такие места в старину обходили за версту. Сейчас на это не смотрят. Важна стоимость участка и престиж района застройки.
Ряд за рядом подлнимается дом. Понимаешь пляску цветов мира, когда только белый кирпич. белый. белый. белый кирпич под слепящий солнцем. белое, белое, слепящее белое. Белый - цвет ирреального мира. Когда на миг поднимаешь голову и смотришь вдаль, замирает душа от того, что цвета такие яркие после монотонного кирпича. Только тогда ты видишь цвет мира. Зелень, оказывается, насыщенно изумрудная, а небо глубоко и ярко синее, если облака - то кипельно белые, если тучки - то расписные. На закате небо, как на иконах, зеленоватое, с прослойками разноцветных туч. Филетовые, красные всех оттенков полосы ...Какие ВЫСШИЕ творцы писали этот холст... Я крот, мы кроты. Мы часто этого не видим. замыливается глаз, глаза опущены вниз. Поднимаю голову к небу и вспоминаю, что позвоночник свиньи устроен так, что она не может поднять голову к Небу. Надо чаще смотреть на Небо, чтобы не стать свиньей.
А лучшее средство от депрессии - выйти ночью на улицу и найти взглядом звезду. Та звезда, которая привлечет твой взгляд. и есть твоя звезда. Там кто-то, кто поможет тебе. Ты и звезда смотрите друг на друга, и тоска уходит. Приходит покой. Помогает.
Дни считаешь по кубатуре. Мышцы становятся стальными и едва успевают расслабиться за ночь. От солнца черный и кажется, даже костный мозг прогрелся на год вперед.
Но все пути не бесконечны. Я поставил дом, обошел вокруг и в который раз сказал сам себе, что это последний дом. Больше не возьмусь за мастерок. Это мой храм Василия Блаженного, моя лебединая песня каменщика. Я смотрю на мастерок, продолжение моей руки и понимаю, что все равно лгу сам себе.
Снова придут люди, снова будут просить. И я снова пойду, забыв, как было тяжело.
За три недели собрались дела, и я попал с корабля на бал. И даже был рад этому.
Меня учили - смена занятий - лучший отдых. И я отдыхал от кладки, занявшись деревом.
Но как -то вечером позвонил бывший редактор.
- Ты нам ничего не напишешь?
- Вам как всегда - что-нибудь эдакое, вон оно какое?
- Ну да. Забористое, цепкое и чтобы не оторваться.
- Попробуем.
- Не закапывай свой талант.
- Ну-ну.
- Ну ждем.
- Хорошо.
- Хотя незаменимых нет, ты знаешь.
- Конечно. Я вам всегда сам говорил - незаменимых нет. Есть незаменимые в данное время в данном месте.
- Все каламбуришь.
- Угу.
Талант не появлялся. Он поставил свой блок-замок на переходе от подсознания к сознанию и пропал. Я разве что не грыз ручку, как в школе на сочинении.
- Ну все...- сказал я сам себе. - Сейчас напишу: "Жил один мужчина. У него был талант. Но он его предал. Талант обиделся и пропал в неизвестность".
Лучше я написать без него не смогу.
Дела шли отлично. Если не лезть ко мне в душу, а посмотреть со стороны, то можно обзавидоваться.
Но в душе сидела унылая пустота. Как в доме, из которого съехали хозяева. Брошенный старые тряпки, бумажки, мусор и пусто. Пусто. Холодно. Одиноко. Страшно. Бессмысленно.
Я мог остановиться на ходу просто так и минут пять смотреть в небо.
- Ты чего?
- А? Да так, задумался...
Он не мог уйти. Он должен вернуться.
И он вернулся...
Он стал холодным и строгим, как будто это не он, а его живая статуя, высеченная твердой рукой жесткого скульптора. Он стал надменным и молчаливым. Он стоял в стороне и не заводил разговора первым.
- Пару рассказиков и троечку статеек надо сваять... Напомнить о себе...
Чтобы не потерять форму и квалификацию. Чтобы не забывали.
Он молчал. Он молчал пугающе и устрашающе. Я еще не понимал, что за перемены. Но это были жуткие перемены.
- Писать надо.
- А я при чем? - холодно ответил он. - Бери перо в левую ступню и пиши. Это ты напишешь и так. Автоматом.
- Однако...- удивленно ответил я. - Что с тобой стало?.. С Талантами не расставайтесь, так что ли...
Он изменился в принципе. Я чувствовал в нем непостижимую мощь. Я боялся этой непонятной мощи. Я уже понимал, что он легко сомнет мою личность, проглотит и заставит меня делать то, что нужно ему. Ему, а не мне.
- Что с тобой случилось? Хрупкий мой Талант...
- Я не Талант. Я - Гений....
(с) адекватор